Эту статью из газеты "Аномалия" мама считает лучшей из всех, что были написаны про отца.
«...Горько мне думать о всех делах, которые я мог бы совершить, если бы мне не то что помогли, а хотя бы не мешали. Что делать? Одно утешение - что моими трудами открыты и присоединены к России новые обширные земли...»
Эти слова из прощального письма капитана Татаринова - героя романа Вениамина Каверина «Два капитана» - с той же болью и радостью мог произнести другой капитан, Георгий Седов, исследователь, лейтенант российского флота, чей ледовый поход составил славу России и русской науки.
На снимках: слева - лейтенант Седов (фото из сборника «Самые знаменитые путешественники России». Москва. ВЕЧЕ. 1999 г.), справа - советский актер Игорь Ледогоров в роли Георгия Седова. На съемках одноименного фильма на студии имени М. Горького в 1974 году его сфотографировал корреспондент журнала «Советскоий экран» В. Кузин. Страничка этого журнала много лет хранится в архиве редактора газеты «Аномалия» Татьяны Сырченко.
«Бороться и искать. Найти и не сдаваться» - начертано
на могиле английского искателя приключений Роберта
Скотта, так желавшего первым покорить Южный полюс!
...к Южному полюсу рвались великие путешественники и энтузиасты. Роберт Скотт, английский офицер, полюса достиг. Но... вторым - после великого норвежца Роала Амундсена. Судьба Скотта во многом схожа с судьбой Седова. Из похода он не вернулся. Могила его осталась, там, - на южной полярной шапке Земли. И опять совпадения: за Скоттом и его людьми вышла шхуна по имени...'Новая Земля' (Терра Нова). И шла она из Новой Зеландии, где сейчас живет человек, наш соотечественник, чью судьбу пересекла 30 лет назад нить судьбы Георгия Седова... О нем - на следующей странице!
Спасибо Вам, Игорь Ледогоров!
Эта история похожа на сказку, на сказку, в которую принес нас парусник «Седов», который всего на несколько дней зашел в Питер и встал там, у берегов Невы, совсем рядом с редакцией...
Мы углубились в материал все вместе. Вместе - с нашими добровольными помощниками - искали первоисточники и фотографии. И в самый разгар поиска редактор нашей газеты 'Аномалия' Татьяна Сырченко сказала: -У меня есть одна идея…
- Есть фотография Седова, хотя и не совсем его самого... - сказала она. И на следующий день принесла маленький буклет, отдельную журнальную страничку и письмо в потертом конверте. И рассказала, что очень давно, когда она еще была студенткой, а потом инженером, ее увлечением были театр, кино. Даже играла одно время в Народном театре ДК железнодорожников... Письмо ей написала знакомая, которая в поездке по музейным, рабочим, делам стала свидетелем съемок фильма «Георгий Седов» в Архангельске.
Ночами, разбирая уникальный материал, я обратила внимание на год съемок – 1974. И тут проявилась еще одна дата! Фильму «Георгий Седов» в этом году исполнилось тридцать лет! (статья наприсана в 2004 году, - ред.)
Из буклета «Игорь Ледогоров». Союз Кинематографистов СССР. 1978 год.
«Режиссер фильма «Георгий Седов» Б. Григорьев писал: «Седов был для меня героической фигурой. Жизнь его заключала в себе тайну. Понять эту личность до конца трудно. Одно ясно: Седов всю жизнь боролся с людьми, которые выступали с позиций голого практицизма... …Седов - человек убежденности и веры в предначертание своего пути.
…В Седове Ледогоров обнаружил фигуру трагическую. Он не только не достиг своей цели.
Он заранее предчувствовал, что не сможет дойти до Северного полюса, - лишь проложит след, и другим будет легче идти за ним».
Автор статьи Н. Яковлева напоминает о подробностях фильма: «...Экипаж отказывается двигаться дальше. С двумя матросами Седов продолжает свой путь к полюсу. В этой одержимости есть, действительно, что-то непонятное (режиссер недаром подчеркивал это). «Здравый смысл опять против меня»,— говорит Седов своим офицерам, и зритель чувствует, что в этом случае мерки обычного масштаба не подходят».
Фигура Седова в сценарии была несколько однопланова, и актеру трудно было найти в нем хоть что-то для выражения одержимости исследователя и сконцентрированной сосредоточенности. «Режиссер, работавший с Ледогоровым, говорил о его чуткости к материалу, к духу и стилистике будущего фильма. …В какой-то мере уже сама внешность Ледогорова, свойственная ей героическая приподнятость, как бы отрешенность от мелкого, бытового, оправдывала перенос конфликта, основных сюжетных коллизий во внутренний мир героя — натуры сильной и самобытной».
Из письма Галины З. Татьяне Сырченко...
'Получила твою телеграмму. Вспомнила Валдай, наши разговоры... Спешу рассказать тебе один эпизод в Архангельске, где я была по делам музея.
...На водах Северной Двины, у самого берега, я увидела парусник. Высокие обнаженные мачты слегка покачивались, когда мимо проплывали баржи и катера. На песке лежали бочки, ящики, мешки, сновал туда-обратно цыган на телеге, запряженной парой гнедых красавцев, прогуливались гимназистки, студенты, барыня с мальчиком в белокурых локонах. Под вывеской «ТРАКТИРъ» сидели бродяги, рыжий городовой хмуро косился на них, постукивая пальцами по эфесу сабли, болтающейся на боку.
Все было готово к отплытию Георгия Седова из Архангельска на «Святом Фоке».
Игорь Ледогоров сидел под навесом маленького домика, совершенно безучастный к данному событию. Рядом околачивали декорации, кого-то гримировали, молодой актер дразнил цыганских лошадей, рабочие носили реквизит - он ни разу не шевельнулся, не открыл глаза. Сидел, откинувшись, в складном кресле, нога за ногу, плечи утоплены, - изможденное, от всего отрешенное лицо.
Вдруг - приподнял голову и резко встал. Повернулся к столу, где рассаживали мизансцену, оступился, потер поясницу. Ему подали карту, он опустил ее на стол и склонился, опираясь рукой о бедро. Сразу, спиной, стал похож на Ледогорова. Не глядя, протянул руку, шевельнул пальцами. Ему подали пенсне, он глубоко и точно вдавил его в переносицу.
...Переговоры за столом кончились, Ледогоров выпрямился, снова потер поясницу, выудил из пачки сигарету. Кто-то тотчас щелкнул зажигалкой, Ледогоров выдохнул дым, благодарно кивнул ладонью. Опустился в кресло, поставил ногу на груду ящиков. Прямые плечи, резко очерченное колено, сигарета, зажатая большим и указательным пальцами, - это был Ледогоров, остро рисованный черной тушью на белой бумаге.
Я вертела фотоаппарат, солнце било мне в глаза, фигура расплывалась, теряла графичность и выразительность.
Костюмерша вынесла на плечиках белый китель Седова, к Ледогорову подошел гример, группа матросов протопала на корабль. Дали команду приготовиться, актеров пригласили к камере, матросы расселись в живописных позах, вывел парень в черной коже, трогая приклеенные усики.
- Игорь, - прогремел мегафон, - Игорь Вадимыч, пожалуйста!
Ледогоров вынырнул из домика, зашагал к «Святому Фоке», застегивая на ходу китель. На фоне воды, мачт, среди бочек, мешков, канатов, белая фигурка стала тревожно тонкой, пронзительной.
Ледогоров ходил по палубе, что-то говорил. Отсюда, сбоку, мизансцена казалась сбитой, разорванной на части. Я опустила фотоаппарат.
- Стой! - крикнули в мегафон.
Все распалось, зашевелилось беспорядочно, грубо. Ледогоров быстро сбежал с корабля, устремился к режиссеру, вырос перед ним - высоко, нервно. Режиссер - маленький, толстый, мирно ему покивал. Ледогоров вскинулся, руки его взметнулись и сделали несколько великолепно резких, широких, негодующих жестов, указующих на сапоги. Режиссер заволновался и тоже прожестикулировал, показывая выучку и неожиданный темперамент. Спина Ледогорова ответила яростным отрицанием, плечи развернулись и понесли блистающий гневом лик прямо на толпу. Рабочие расступились.
Ледогоров скрылся в домике. Режисер вздохнул, повернулся к ассистенту, показал ему руками тоже, что Ледогорову, но послабее, без вдохновения. Ассистент пожал плечами.
Молодой актер оторвал один ус и красовался перед публикой, улыбаясь и подмигивая. Режиссер нагнал его, кивнул на домик. Актер потянул себя за другой ус и пропел весело:
- Ну чего Ледогоров, ну чего-о?
Из домика они вышли вдвоем: бледный от неутихшего бешенства Ледогоров и молодой актер с усами в руках. В публике засмеялись. Ледогоров прошел сквозь толпу, как привидение сквозь стенку. У меня дрожали руки, я никак не могла навести на резкость.
Ледогоров стоял посередине тротуара, я щелкнула его сзади, потом перешла улицу. Мне было до обморока стыдно снимать его в эти минуты, было страшно жалко его - раздраженного, вызывающе одинокого, но я знала, что такие совпадения бывают раз в жизни, и что я никогда не прощу себе, если не увековечу сейчас эту худую, гибкую, необычайно пластичную фигуру, демонстрирующую на людном перекрестке постепенно стихающий протест.
Ледогорова настойчиво звал режиссер, стоящий у черной «Волги», в которой давно уже сидели ассистент и молодой актер; Игорь поворачивался энергично от автобуса к машине и отвечал режиссеру жестами все более мягкими. Наконец, он махнул автобусу рукой и пошел к «Волге», широко шагая длинными ногами в узких черных брюках, заправленных в высокие сапоги. У злополучных сапог был, кстати, очень современный вид и они подозрительно смахивали на резиновые. Не из-за этого ли разгорелся сыр-бор.
Ледогоров сел в машину, свистнули по асфальту шины, я уложила фотоаппарат в футляр и поехала на вокзал, раздумывая о неожиданностях, которые дарует нам судьба.
Это было в Архангельске 14 сентября 1974г. У меня в кармане лежал билет на Онегу, иначе я вряд ли уехала бы, я жила бы в Архангельске и все ходила бы на съемочную площадку и смотрела бы, и чувствовала бы себя счастливой, как на Валдае год назад...»
Татьяна Сырченко, вычитывая материал и посмотрев на фотографию артиста в роли путешественника, вдруг грустно сказала: - Кажется, я раскрыла Тайну Седова... Ему не давали совершить открытие для России высшие чины, потому что он был... чужаком. Не из касты! Как много не открыто, не сыграно, не создано на Земле из-за тех, кто сию минуту у власти...
А я, вглядываясь в фигуру Ледогорова, опять удивилась совпадениям. Во время интервью на «Седове» в каюту зашел на минуту высокий худой человек... - Это наш капитан, - услышала я, когда дверь за ним закрылась. Так он и остался в памяти Капитаном...
Послесловие редактора:
Всего три слова в конце. Фотографии, сделанные Галиной в 1974 году в Архангельске и присланные тогда же будущему редактору «Аномалии», наверное, интересно будет увидеть артисту, который сейчас живет... в Новой Зеландии! Мне только хочется передать им вслед:
Спасибо Вам, Игорь Вадимович, за то, что Ваша жизнь украсила многоцветный ковёр линий и судеб двадцатого века. Мои ровесницы, которые зачитывались этим материалом в 'Аномалии' - совершенно незнакомые женщины - передают Вам приветы в Вашу новую жизнь, в Новую Зеландию!
Татьяна Сырченко
Матрериал впервые опубликован в газете «Аномалия» №19 за 2004 год.
Ссылка на материал о Седове на сайте "Аномалия"
«...Горько мне думать о всех делах, которые я мог бы совершить, если бы мне не то что помогли, а хотя бы не мешали. Что делать? Одно утешение - что моими трудами открыты и присоединены к России новые обширные земли...»
Эти слова из прощального письма капитана Татаринова - героя романа Вениамина Каверина «Два капитана» - с той же болью и радостью мог произнести другой капитан, Георгий Седов, исследователь, лейтенант российского флота, чей ледовый поход составил славу России и русской науки.
На снимках: слева - лейтенант Седов (фото из сборника «Самые знаменитые путешественники России». Москва. ВЕЧЕ. 1999 г.), справа - советский актер Игорь Ледогоров в роли Георгия Седова. На съемках одноименного фильма на студии имени М. Горького в 1974 году его сфотографировал корреспондент журнала «Советскоий экран» В. Кузин. Страничка этого журнала много лет хранится в архиве редактора газеты «Аномалия» Татьяны Сырченко.
«Бороться и искать. Найти и не сдаваться» - начертано
на могиле английского искателя приключений Роберта
Скотта, так желавшего первым покорить Южный полюс!
...к Южному полюсу рвались великие путешественники и энтузиасты. Роберт Скотт, английский офицер, полюса достиг. Но... вторым - после великого норвежца Роала Амундсена. Судьба Скотта во многом схожа с судьбой Седова. Из похода он не вернулся. Могила его осталась, там, - на южной полярной шапке Земли. И опять совпадения: за Скоттом и его людьми вышла шхуна по имени...'Новая Земля' (Терра Нова). И шла она из Новой Зеландии, где сейчас живет человек, наш соотечественник, чью судьбу пересекла 30 лет назад нить судьбы Георгия Седова... О нем - на следующей странице!
Спасибо Вам, Игорь Ледогоров!
Эта история похожа на сказку, на сказку, в которую принес нас парусник «Седов», который всего на несколько дней зашел в Питер и встал там, у берегов Невы, совсем рядом с редакцией...
Мы углубились в материал все вместе. Вместе - с нашими добровольными помощниками - искали первоисточники и фотографии. И в самый разгар поиска редактор нашей газеты 'Аномалия' Татьяна Сырченко сказала: -У меня есть одна идея…
- Есть фотография Седова, хотя и не совсем его самого... - сказала она. И на следующий день принесла маленький буклет, отдельную журнальную страничку и письмо в потертом конверте. И рассказала, что очень давно, когда она еще была студенткой, а потом инженером, ее увлечением были театр, кино. Даже играла одно время в Народном театре ДК железнодорожников... Письмо ей написала знакомая, которая в поездке по музейным, рабочим, делам стала свидетелем съемок фильма «Георгий Седов» в Архангельске.
Ночами, разбирая уникальный материал, я обратила внимание на год съемок – 1974. И тут проявилась еще одна дата! Фильму «Георгий Седов» в этом году исполнилось тридцать лет! (статья наприсана в 2004 году, - ред.)
Из буклета «Игорь Ледогоров». Союз Кинематографистов СССР. 1978 год.
«Режиссер фильма «Георгий Седов» Б. Григорьев писал: «Седов был для меня героической фигурой. Жизнь его заключала в себе тайну. Понять эту личность до конца трудно. Одно ясно: Седов всю жизнь боролся с людьми, которые выступали с позиций голого практицизма... …Седов - человек убежденности и веры в предначертание своего пути.
…В Седове Ледогоров обнаружил фигуру трагическую. Он не только не достиг своей цели.
Он заранее предчувствовал, что не сможет дойти до Северного полюса, - лишь проложит след, и другим будет легче идти за ним».
Автор статьи Н. Яковлева напоминает о подробностях фильма: «...Экипаж отказывается двигаться дальше. С двумя матросами Седов продолжает свой путь к полюсу. В этой одержимости есть, действительно, что-то непонятное (режиссер недаром подчеркивал это). «Здравый смысл опять против меня»,— говорит Седов своим офицерам, и зритель чувствует, что в этом случае мерки обычного масштаба не подходят».
Фигура Седова в сценарии была несколько однопланова, и актеру трудно было найти в нем хоть что-то для выражения одержимости исследователя и сконцентрированной сосредоточенности. «Режиссер, работавший с Ледогоровым, говорил о его чуткости к материалу, к духу и стилистике будущего фильма. …В какой-то мере уже сама внешность Ледогорова, свойственная ей героическая приподнятость, как бы отрешенность от мелкого, бытового, оправдывала перенос конфликта, основных сюжетных коллизий во внутренний мир героя — натуры сильной и самобытной».
Из письма Галины З. Татьяне Сырченко...
'Получила твою телеграмму. Вспомнила Валдай, наши разговоры... Спешу рассказать тебе один эпизод в Архангельске, где я была по делам музея.
...На водах Северной Двины, у самого берега, я увидела парусник. Высокие обнаженные мачты слегка покачивались, когда мимо проплывали баржи и катера. На песке лежали бочки, ящики, мешки, сновал туда-обратно цыган на телеге, запряженной парой гнедых красавцев, прогуливались гимназистки, студенты, барыня с мальчиком в белокурых локонах. Под вывеской «ТРАКТИРъ» сидели бродяги, рыжий городовой хмуро косился на них, постукивая пальцами по эфесу сабли, болтающейся на боку.
Все было готово к отплытию Георгия Седова из Архангельска на «Святом Фоке».
Игорь Ледогоров сидел под навесом маленького домика, совершенно безучастный к данному событию. Рядом околачивали декорации, кого-то гримировали, молодой актер дразнил цыганских лошадей, рабочие носили реквизит - он ни разу не шевельнулся, не открыл глаза. Сидел, откинувшись, в складном кресле, нога за ногу, плечи утоплены, - изможденное, от всего отрешенное лицо.
Вдруг - приподнял голову и резко встал. Повернулся к столу, где рассаживали мизансцену, оступился, потер поясницу. Ему подали карту, он опустил ее на стол и склонился, опираясь рукой о бедро. Сразу, спиной, стал похож на Ледогорова. Не глядя, протянул руку, шевельнул пальцами. Ему подали пенсне, он глубоко и точно вдавил его в переносицу.
...Переговоры за столом кончились, Ледогоров выпрямился, снова потер поясницу, выудил из пачки сигарету. Кто-то тотчас щелкнул зажигалкой, Ледогоров выдохнул дым, благодарно кивнул ладонью. Опустился в кресло, поставил ногу на груду ящиков. Прямые плечи, резко очерченное колено, сигарета, зажатая большим и указательным пальцами, - это был Ледогоров, остро рисованный черной тушью на белой бумаге.
Я вертела фотоаппарат, солнце било мне в глаза, фигура расплывалась, теряла графичность и выразительность.
Костюмерша вынесла на плечиках белый китель Седова, к Ледогорову подошел гример, группа матросов протопала на корабль. Дали команду приготовиться, актеров пригласили к камере, матросы расселись в живописных позах, вывел парень в черной коже, трогая приклеенные усики.
- Игорь, - прогремел мегафон, - Игорь Вадимыч, пожалуйста!
Ледогоров вынырнул из домика, зашагал к «Святому Фоке», застегивая на ходу китель. На фоне воды, мачт, среди бочек, мешков, канатов, белая фигурка стала тревожно тонкой, пронзительной.
Ледогоров ходил по палубе, что-то говорил. Отсюда, сбоку, мизансцена казалась сбитой, разорванной на части. Я опустила фотоаппарат.
- Стой! - крикнули в мегафон.
Все распалось, зашевелилось беспорядочно, грубо. Ледогоров быстро сбежал с корабля, устремился к режиссеру, вырос перед ним - высоко, нервно. Режиссер - маленький, толстый, мирно ему покивал. Ледогоров вскинулся, руки его взметнулись и сделали несколько великолепно резких, широких, негодующих жестов, указующих на сапоги. Режиссер заволновался и тоже прожестикулировал, показывая выучку и неожиданный темперамент. Спина Ледогорова ответила яростным отрицанием, плечи развернулись и понесли блистающий гневом лик прямо на толпу. Рабочие расступились.
Ледогоров скрылся в домике. Режисер вздохнул, повернулся к ассистенту, показал ему руками тоже, что Ледогорову, но послабее, без вдохновения. Ассистент пожал плечами.
Молодой актер оторвал один ус и красовался перед публикой, улыбаясь и подмигивая. Режиссер нагнал его, кивнул на домик. Актер потянул себя за другой ус и пропел весело:
- Ну чего Ледогоров, ну чего-о?
Из домика они вышли вдвоем: бледный от неутихшего бешенства Ледогоров и молодой актер с усами в руках. В публике засмеялись. Ледогоров прошел сквозь толпу, как привидение сквозь стенку. У меня дрожали руки, я никак не могла навести на резкость.
Ледогоров стоял посередине тротуара, я щелкнула его сзади, потом перешла улицу. Мне было до обморока стыдно снимать его в эти минуты, было страшно жалко его - раздраженного, вызывающе одинокого, но я знала, что такие совпадения бывают раз в жизни, и что я никогда не прощу себе, если не увековечу сейчас эту худую, гибкую, необычайно пластичную фигуру, демонстрирующую на людном перекрестке постепенно стихающий протест.
Ледогорова настойчиво звал режиссер, стоящий у черной «Волги», в которой давно уже сидели ассистент и молодой актер; Игорь поворачивался энергично от автобуса к машине и отвечал режиссеру жестами все более мягкими. Наконец, он махнул автобусу рукой и пошел к «Волге», широко шагая длинными ногами в узких черных брюках, заправленных в высокие сапоги. У злополучных сапог был, кстати, очень современный вид и они подозрительно смахивали на резиновые. Не из-за этого ли разгорелся сыр-бор.
Ледогоров сел в машину, свистнули по асфальту шины, я уложила фотоаппарат в футляр и поехала на вокзал, раздумывая о неожиданностях, которые дарует нам судьба.
Это было в Архангельске 14 сентября 1974г. У меня в кармане лежал билет на Онегу, иначе я вряд ли уехала бы, я жила бы в Архангельске и все ходила бы на съемочную площадку и смотрела бы, и чувствовала бы себя счастливой, как на Валдае год назад...»
Татьяна Сырченко, вычитывая материал и посмотрев на фотографию артиста в роли путешественника, вдруг грустно сказала: - Кажется, я раскрыла Тайну Седова... Ему не давали совершить открытие для России высшие чины, потому что он был... чужаком. Не из касты! Как много не открыто, не сыграно, не создано на Земле из-за тех, кто сию минуту у власти...
А я, вглядываясь в фигуру Ледогорова, опять удивилась совпадениям. Во время интервью на «Седове» в каюту зашел на минуту высокий худой человек... - Это наш капитан, - услышала я, когда дверь за ним закрылась. Так он и остался в памяти Капитаном...
Послесловие редактора:
Всего три слова в конце. Фотографии, сделанные Галиной в 1974 году в Архангельске и присланные тогда же будущему редактору «Аномалии», наверное, интересно будет увидеть артисту, который сейчас живет... в Новой Зеландии! Мне только хочется передать им вслед:
Спасибо Вам, Игорь Вадимович, за то, что Ваша жизнь украсила многоцветный ковёр линий и судеб двадцатого века. Мои ровесницы, которые зачитывались этим материалом в 'Аномалии' - совершенно незнакомые женщины - передают Вам приветы в Вашу новую жизнь, в Новую Зеландию!
Татьяна Сырченко
Матрериал впервые опубликован в газете «Аномалия» №19 за 2004 год.
Ссылка на материал о Седове на сайте "Аномалия"
My site https://deska-na-podloge.pl/catering-pudelkowy-warty-uwagi/
ОтветитьУдалитьCheck my pages https://deska-na-podloge.pl/catering-pudelkowy-warty-uwagi/
ОтветитьУдалить