суббота, 19 ноября 2011 г.

Начало


Помните, в фильме "Свой среди чужих, чужой среди своих": "А Егор..." - и что-то происходит. Вот так же поёт труба где-то вдали серебристо, когда я встречаю: "Ташкент..." . Это не просто имя города до землетрясения, это -  явление, событие, эпоха.
Ищу песню для нового спектакля... и, вдруг, всплывает:

Желтый гном, осенний царь,
Нес под мышкою букварь...

Вот он - камертон ощущений. Пьесы. Времени. Мира.
Откуда это? Из далекого детства. Далекого и по времени , и по расстоянию.
И сразу кинулся искать. Александр Файнберг. Поэт. Ташкент!

Сохранилась шипящая магнитофонная запись "Желтого гнома". Сколько мне было лет тогда? Шесть, семь, восемь?

Жёлтый Гном,- осенний царь,-
Нес под мышкою букварь.
Видно не было у гнома
Высочайшего диплома.


Провожали старички -
Золотые колпачки.


И под сенью сентября
По траве шуршали тени –
Топал гном в дворец осенний
Добывать диплом царя.


На Стеклянную Полянку,
Где стоял Стеклянный Дом,
За Принцессою Стеклянкой
Забегал Осенний Гном.


Шли солдатики по кочкам,
И Принцесса рядом с ним
Как прозрачный колокольчик,
Шла с портфельчиком лесным.


Но пузатый, хитрый Жёлудь,
Злой обманщик и обжора,
Как-то утром, возле дома,
Подстерег Принцессу с Гномом.


Из канавы выползали
Жёлудинные войска.
Руки царские вязали
К стеблю тонкого цветка.


А Принцессу за границу
Из страны осенних грез
На хрустальной колеснице
Жёлудь с хохотом увез...


Желтый Гном, осенний царь...
На траве лежит букварь.
Далеко теперь экспрессы
Мчат Стеклянную Принцессу.


А в стране забытых гномов
Царь остался без диплома.


В старом доме старички
Уронили колпачки.
Потому что Желтый Гном
Стал жестоким злым царем.


Но когда приходит осень
На Стеклянную Полянку,
Злое царство позабросив,
Гном аукает Стеклянку.


Кулачки свои трагично
Прижимает он к груди,
А на гнома безразлично
Льют стеклянные дожди  

О поэте:

Лист с неровными краями, сохрани мои стихи…
Автор Устименко Алексей.
Бродит свет по арчовым урочищам.
Опускаются скалы к реке.
Смотрит с горных небес одиночество
с полумесяцем в черном зрачке.

Александр Файнберг



I
Жил-был поэт, которого как бы даже всемирно и не знали.
При жизни у него не случилось ни одного какого-нибудь значимого собрания сочинений.
Даже более или менее солидной книги стихов не случилось.

Так… Двенадцать тоненьких книжек и книжечек. Тринадцатым – потолще — стал сборник «Лист». А четырнадцатой и пятнадцатой книгами мог явиться двухтомник, собранный и вычитанный им, Александром Файнбергом, накануне готовящегося празднования: литературная общественность Ташкента должна была получить к юбилейному дню этого поэта – к его семидесятилетию – все-таки нечто итоговое. Тем более что времени оставалось – всего ничего: каких-то несколько коротких недель до юбилейного знаменательного дня.
Следовало поторопиться.
Ведь уже — и поэт об этом знал наверняка – где-то обсуждался вопрос о выделении солидного зала для торжественного, ему посвященного, заседания. Ведь и местный Союз писателей уже наверняка заложил в смету своих расходов покупку тяжелого, золотом вышитого, густо-голубого, как предвечерне темнеющая синь его любимого азиатского неба, халата. Подобными национальными халатами-чапанами всегда награждают на всяческих среднеазиатских юбилеях. А он, к тому же, был не просто хороший поэт, но поэт еще и официально признанный, Народный. Высшая честь, немногим и достающаяся.
Но еще следовало поторопиться потому, что поэт был предельно болен. Угроза исчезновения на долгие-долгие дни в белоснежной могиле какого-нибудь стационара, понимаемая им весьма отчетливо, подгоняла поэта Файнберга. И он до глубокой ночи, добивая себя недосыпом, правил и правил внесенные в двухтомник стихи, держал корректуру, возился с оригинал-макетом – предлагая или отвергая шрифты, буквицы и заставки.
В стационаре, что совершенно понятно, уже злились, и уже не так уверенно обещали, что успеют вылечить поэта Александра Файнберга ко дню его юбилея. Юбилей должен был состояться в ноябре. А в ночь с тринадцатого на четырнадцатое октября 2009 года он взял, да и устало умер, успев, однако, до конца вычитать все.

Взято отсюда: Лист с неровными краями, сохрани мои стихи… Начало
                        Лист с неровными краями, сохрани мои стихи… Окончание

Источник:  Иные берега




2 комментария:

  1. Дорогой Дима!
    Не знаю, знаете ли Вы, но мы Вас ужасно любим. Нам не хватает вас. Как жаль, что вы так далеко. Вы хороший человек, замечательный актер. Вы даже не представляете как роль Агапита (а ведь были и другие в "Терниях" и "Колье Шарлотты") да и вся дилогия перевернула наши души. Смотрим фильмы десятки раз. Спасибо, спасибо, спасибо...

    ОтветитьУдалить
  2. Дорогой Вадим Игоревич! На днях пересмотрела любимые мной с юности "Тернии". Получила огромное удовольствие, фильм снова очаровал, как много лет назад. Красивая, щемяще нежная история любви. Захотелось посмотреть и другие фильмы с Вашим участием. Тут, на просторах Интернета и узнала, что Вы не в России давно.Надо же, чувство утраты догнало через столько лет.Повезло НЗ. А нам остается только вспоминать и пересматривать.

    ОтветитьУдалить